|
|
Александр Вислов
20.02.2002
«Долгий рождественский обед», Т. Уайлдер
 |
Родерик – С. Угрюмов,
Лючия – М. Салакова,
Брендон – С. Беляев | Реальное сценическое время спектакля – меньше полутора часов, тогда как время художественное, вместившее жизнь нескольких поколений одной семьи, – десятилетия. Как это происходит? Приемы не такие уж изощренные: семья за столом; няня (Юлия Полынская) вносит спеленатых младенцев, которые вскоре появляются из-за кулис взрослыми братом и сестрой. Молодая Лючия (Марина Салакова) незаметно надевает темную шляпку, очки, изменяет голос, и вот она уже мать семейства, у которой, в свою очередь, «подросли» трое детей. Брендон (Сергей Беляев) углубился в кресло, ссутулился, взъерошил волосы… Неужели эта полуразвалина только что была обаятельным любителем выпить и пошутить за столом? И, наоборот, Марианна Шульц из забавной старушки в инвалидной коляске превращается в ее внучку, распрямившись и сняв чепец, скрывавший копну рыжих волос. Актеры, играющие детей и внуков, мастерски «переходят» на роли родителей, дедушек и бабушек. Почти никто из героев, обывателей американского захолустья, не совершил за свою жизнь ничего героического, даже примечательного. Они просто жили, повторяя те же шутки и семейные истории за одним и тем же столом, кажется с той же самой рождественской индейкой. Трагически неизбежный «круговорот» поколений в природе не угнетает, а напоминает о неповторимости самого ценного, что есть у человека, – его жизни. Спектакль по пьесе классика американской литературы, по-пушкински печальный и светлый, показал, сколь неисчерпаемы философские и художественные возможности психологического театра, даже если используются скромные выразительные средства.
Режиссер М. Карбаускис. Художник А. Боровский. Художник по костюмам С. Калинина.
См. также: 
|
|
|
реклама на сайте
