|
|
Просьба все замечания, касающиеся неточности в информации о спектакле, а также модерирования отзывов оставлять не здесь, а направить письмо администраторам сайта: afisha@teatr.ru
| Katerina |
13.09.2011 | | |
Настолько все было от души, настолько все выверено, продумано, чисто, что лично у меня нет никаких сомнений - я приду снова.
Потрясающее исполнение романсов,великолепная жизнь перед глазами.
Голоса, которые влекут за собой.. Поражена точностью образов.
Поражена самой Еленой Камбуровой, которую слушала с детства, но, видимо, как-то не до конца понимала её - поверхностно.А тут я увидела ее глаза, ее реакцию на музыку, на пение... Меня это покорило! Меня это удивило!Я прониклась к ней, к ее театру, такому необычному - словно в гости зашла послушать пение своих родных и близких. Вот так это было - тепло.
| | |
| Елена |
11.09.2011 | | |
Тихо. Сумерки. Бабье лето.
Четкий,
частый,
щемящий звук —
будто дерево рубят где-то.
Я засыпаю под этот звук.
Сон происходит в минувшем веке.
Звук этот слышится век назад.
Ходят веселые дровосеки,
рубят,
рубят
вишневый сад.
У них особенные на то виды.
Им смешны витающие в облаках.
Они аккуратны.
Они деловиты.
У них подковки на сапогах.
Они идут, приминая травы.
Они топорами облечены.
Я знаю —
они, дровосеки, правы,
эти деревья обречены.
Но птица вскрикнула,
ветка хрустнула,
и в медленном угасании дня
что-то вдруг старомодно грустное,
как дождь, пронизывает меня.
Ну, полно, мне-то что быть в обиде!
Я посторонний. Я ни при чем.
Рубите вишневый сад!
Рубите!
Он исторически обречен.
Вздор — сантименты! Они тут лишни.
А ну, еще разик! Еще разок!
...И снова снятся мне
вишни, вишни,
красный-красный вишневый сок.
С этого стихотворения Ю. Левитанского начинается спектакль. В сумерках крошечного зала, общего для зрителей и актеров - терраса, мезонин, рояль, стол под белой скатертью и темная фигурка "от автора" (Елена Камбурова). Она будет пояснять, сетовать, пророчествовать время от времени, соеднияя нас с обитателями этой усадьбы из прошлого, с рубежа веков и эпох: тихое семейство со своими праздниками, горестями и тайнами. Их сметут перемены - они не готовы к ним, как не готов к ним каждый, кто их не готовит. Но пока они здесь, с нами - или, скорее, мы с ними.
Спектакль рождается из подготовки домашнего концерта. Добрый и робкий г-н Волович, обожающий чахоточную жену свою, сочиняет праздник на день ее ангела. В гостях парижская подруга, друг семьи офицер, знакомый талант-режиссер. Здесь сын, балующийся революционной фразой, и его будущая невеста. При них горничная, всем нянюшка и прислуга. Господа пьют чай с пирожками, и что покрепче, спорят, мирятся, гадают о будущем. И репетируют - ведь к ужину будет знаменитая гостья, певица (мы ее не дождемся).
Песни очень естественно вплетаются в ход бесед - одни поются "по программе", другие мимоходом, третьи просто от души. Замечательно сыграны характеры, они проявляются в песнях равно с разговорами. Вот доктор для примера напевает о титулярном советнике. Курсистка поет о любви, как "ехала домой - душа была полна". Горько "один на дорогу" выходит влюбленный в хозяйку дома поручик. Забавно-пафосно "с листа" исполняет юный бунтарь романс о подбитой чайке. Едва дыша от робости, хозяин вступает в дуэт с парижанкой, а она после удивляет всех фривольной французской песенкой.
В спектакле есть - спектакль, его ставит с домочадцами режиссер, будущая легенда сцены. Точная метафора - главным действующим лицом отныне становится хор. Это, как ни парадоксально, страсти пушкинской "черной шали" не убавляет. В заменимости каждого на вас лично есть своя правда.
И вот финал. Вспоминается пауза в "Береге утопии": "Каждый из нас помнит, что делал, когда узнал о смерти Пушкина". Век 19-ый отошел с доктором Чеховым. Кремовые шторы отдернулись, ветер треплет страницы, разбрасывает фотоснимки.
Но история не спектакль.
Всё заканчивается правильно: "вот умолк мой ямщик, а дорога предо мной далека-далека..." | | |
|
|
|